Окорм или на след

Наюваривается на пищу или питъе, которыя даютъ приворажи-
ваемому, или на слѣдъ его.

Встану я, рабъ Божій (имя рекъ), и пойду изъ дверей дверьми,
изъ воротъ воротами, подъ востокъ, подъ восточную сторону, подъ
свѣтлый мѣсяцъ, подъ луну Господню, къ тому синему морю, си-
нему морю Окіяну. У того у синяго моря лежитъ бѣлъ Алатръ ка-
мень; подъ тѣмъ подъ бѣлыыъ Алатромъ камнемъ лежатъ три
доски, а подъ тѣми досками три тоски тоскучія, три рыды рыду-
чія. Подойду я близехонько, поклонюсь низехонько <Вставайте вы,
матушки три тоски тоскучія, три рыды рыдѵчія, и берите свое
огненное пламя; разжигайте рабу (имя рекъ) дѣвицу, разжигайте
ее во дни, въ ночи и въ полуночи, при утренней зарѣ и при ве-
черней. Садитесь вы, матушки три тоски, въ ретивое ея сердце,
въ печень, въ легкія, въ мысли и въ думы, въ бѣлое лицо и въ
ясныя очи; дабы рабъ Божій (имя рекъ) казался ей пуще свѣта
бѣлаго, пуще солнца краснаго, пуще луны Господией; ѣдой бы
она не заѣдала, питьемъ бы она не запивала, гульбой бы не ш-
гуливала; при пирѣ она или при бесѣдѣ, въ полѣ она или въ домѣ,—
не сходилъ бы онъ съ еяума-разума.> Будьте вы, мои слова, крѣпки и
лѣпки, крѣпче камыя и булата. Замыкаю я васъ тридевятью замками;
запираю я васъ тридевятью ключами. Нѣтъ моимъ словамъ пере-
говора и недоговора, и не измѣнить ихъ нихитрецу, ни мудрецу.

(Южн. Сибврь, зап. С. Г у л я е в ъ, Б«б. ддя Чтенія, 1848 г., т. ХС, отд. Ill
стр. 47).

Нагоѳаривается на пищу или питье, которыя даютг приворажи-
ваемому, или на слѣдъ его.

Стану я, рабъ Божій (имя рекъ) благословясь, пойду перекре-
стясь, изъ дверей въ двери, изъ воротъ въ ворота, выйду я въ чи-
стое поле. Есть сидитъ въ чистомъ полѣ сама Пресвятая Богоро-
дица Мати Божа. Какъ оыа скрипитъ и болитъ по своемъ Сынѣ,
такъ бы по рабу Божіемъ (шгя рекъ) раба Божія (имя рекъ) скри-
пѣла и болѣла, и въ огнѣ горѣла, не могла бы она ни жить, и не
быть, и не пить, и не ись. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Амкнь.


(Зап. П. Е ф и м е н к о , Пам. ан. Арх. губ. 1864 г., отд. I, стр. 13).

Встану я (имя рекъ) и пойду изъ дверей въ двери, Пзъ две-
рей въ вороты, въ чистое поле. На встрѣчу мнѣ огопь и полыыя
и буенъ вѣтеръ. Встану и поклонюсь имъ иизешенько и скажу такъ.
<Гой еси, огонь и полымя! He палите зеленыхъ луговъ, а буенъ вѣ-
теръ, не раздувай полымя, a со слѵжите службу вѣрную, великую;
выньте изъ меня (имя рекъ) тоску тоскучѵю п сухоту плакучую; поне-
сите ее черезъ моря и рѣки, не ѵтоіште, а вложите, ее въ рабу
Божію (имя рекъ), въ бѣлую грудь, въ ретпвое сердце и въ легкія.,
и въ печень, чтобъ она обо мнѣ, рабѣ Божіемъ (имя рекъ), тоско-
вала и горевала денну, иочну и нолуночну; въ с.тадкихъ ѣствахъ
бы не заѣдала. въ меду, ливѣивинѣ не заппвала.» Будьте вы, мои
слова, крѣпки II лѣпки отнынѣ и до вѣку. Заключаю крѣпкимъ
замкомъ и ключь въ воду.

(Южн. Сибирь, заіі. С. Г у л я е в ъ , Библ. для Чт., 1848 г., т. ХС, отд. III,
стр. 49).