Дух Дома. Домовой

В ночь с 9 на 10 февраля у наших предков-славян было принято отмечать день домового. В этот день батюшку-заступника, или дедушку-суседушку, как его ласково именовали пращуры, торжественно угощали кашей и пирогами. Считалось, что осчастливленный дух дома в течение всего грядущего года станет активнее помогать домочадцам по хозяйству и лучше присматривать за скотом и домашней утварью.

.
Добрый дух дома.
.
Издавна на Руси период в ночь с 9 на 10 февраля именовался Кудесами. В переводе с древнерусского это слово означает «бубны» — поскольку непременным атрибутом хранителя очага был именно этот музыкальный инструмент. Потому и празднование дня домового сопровождалось зажигательными плясками под музыку, затейливыми играми, да весёлыми песнями.
Седобородый дух дома считался Кудесичем-Велесичем — то есть потомком самого Велеса, сошедшим вместе с ним на землю и поселившимся рядом с людьми. В отличие от своих нелюдимых братьев, лешего и водяного, домовой всегда благоволил людскому роду. Воплощая собой духа-хранителя родовой памяти, существующего столько, сколько существует сам род, он являлся связующим звеном между разными поколениями.
При перемене жилища было принято брать хлебную лопату и, приговаривая «садись в сани да поезжай с нами», «перевозить» домового из старого дома в новый. Прежде домового в дом обычно запускалась кошка — считалось, что дружный с ней дух не сможет оставить в одиночестве товарку по переезду, и непременно последует за ней в новое жилище.
.
Дедушкины именины.
.
Считалось, что в ночь с 9 на 10 февраля домовой празднует свои именины. Поэтому если в это время дух оставался без гостинцев, то он мог люто рассердиться и поставить весь дом вверх дном. А это могло привести как к болезням членов семьи, так и к полной хозяйственной разрухе. Обиженный домовой мог, как устроить в домепотоп, так и обрушить карниз с занавесками — ищи-свищи потом ветра в поле.
Поэтому в этот день после ужина было принято специально для домового готовить особый горшочек каши, обкладывать его горячими углями (чтобы не остыл до поры до времени), и ставить его за печь — чтобы оказать дань уважения дедушке-суседушке. Также существовал обычай задабривать хранителя очага поговоркой: «Ешь пироги, да наш дом береги». Под этот же очаг традиционно пряталась серебряная или медная монетка — всё с той же целью умаслить домового. А в бане обязательно оставлялось ведро и веник, чтобы батюшка-заступник смог всласть попариться.
Затем, после того, как со всеми формальностями было покончено, можно было со всей головой окунуться в весёлый омут праздника. Все домочадцы выворачивали одежду наизнанку, стремясь уподобиться домовому, надевали на ноги разные носки либо обувь. В беседе постоянно мелькали шутки да прибаутки: считалось, что дух, воодушевлённый всеобщим весельем, станет лучше беречь добро и помогать по хозяйству.

Наши предки верили, что дом – это крепость, главный оборонительный рубеж прежде всего… от нечистой силы, нечисти и нежити. А ею, по представлению наших предков, просто кишела природа. Верили, что сосущие кровь вампиры могли расправиться с жертвой только вне пределов дома. Поэтому при постройке жилища всегда совершали очистительные обряды и прибегали к защитной магии.

Например, на карнизах, окнах, под крышей вырезали охранные знаки и старались прикрыть каждое отверстие в доме какой-нибудь меткой против злых духов. Внутри же дома семью и хозяина оберегал и поддерживал сам домовой. Кто же он такой?

История появления в доме духа-хранителя очень давняя. Может быть, ей 5 тысяч лет, может, более. Еще в каменном веке самым священным местом в доме считался очаг. В эпоху бронзового века в IV – III тысячелетиях до новой эры начал широко распространяться культ мужских покровителей домашнего очага. Возможно, тогда и зародился образ духа-хранителя семьи и жилища. На Кавказе его представляли в виде фаллического символа. У древних римлян каждый член семьи имел своего покровителя – лара. Лары выглядели как куклы. Их складывали в особый сундучок. Не его ли называли ларцом?

Наш славянский домовой был тесно связан с силой огня. В избе он обитал у печки, мог превратиться в мерцающий огонек или уголек.
Домовые были разные: кто в доме жил, тех называли домовиками, а кто на дворе – дворовыми духами. Домовой-домовик – главный хозяин усадьбы и избы. Он добрый дух, хотя и нежить. Его чтили, подкармливали, баловали подношениями и никогда не ругались именем домового. Называли ласково: хозяин, дедушка, но часто вообще звали иносказательно: Он, Доброжил, Доброхот, Сусед.

Домовой-домашний

Домового обычно видеть нельзя, можно только чувствовать его присутствие. То он от скуки горшками в ночи гремит, ногами шаркает, кряхтит, всхлипывает в темноте, то говорит мягким ласковым голосом или глухим отрывистым. Дает краткие ответы на вопросы хозяев. Домовой любит тепло, его еще называли – «жировик» проказник полизать вкусненького не прочь, поэтому прозвали его также «лизуном». Избави Бог подглядеть за домовым, если он этого не хочет: заболеет человек или лошадь его копытом ударит.

Ночью домовой иногда знак дает. Навалится на грудь спящего и давай давить. Утром проснется человек в беспокойстве. К добру или худу тот знак был?
Немногим привелось видеть хозяина. Утверждают, что он мохнат, оброс шерстью. А лапа у него теплая, мохнатая, ласковая. Коль погладит ею во сне человека, гадать не надо, – добрый знак. Некоторые уверяют, что домовой похож на маленького косматого старичка. Способен превращаться в разных животных, в черных котов, например. Вот послышалась в сенях какая-то возня, вроде коты сцепились, шипят, вопят, буянят. Знайте, это свой хозяин с чужим лизуном драку затеял.

– Не ходи в мои владения, – Говорит супротивнику, нечего тут чужой нежити делать.
Домовой накрепко привязан к своей избе. Даже если обветшала она, брошена на завывание вьюг и холодных осенних дождей, домовой останется жить в холодной старой печи в полном одиночестве. Плачет, стонет на развалинах. Но и семье нельзя без домового-хранильника. Кто же будет ее по ночам от всякой нечисти оберегать? Поэтому издревле сохранился обычай: при смене жилища берут из старого дома горшочек с углями и переносят в новую избу. Ставят горшок в печь, приговаривают: «Дом-домовой, пойдем со мной, веди домовиху госпожу – как умею, награжу!»
У домового может быть семья. Его жену зовут «доманя» или просто «соседка». Семья домового не очень разборчива – согласна обосноваться не только у печи, но и в чулане, порогом. По разным поверьям, домовых-домовиков могла быть несколько. По одному на каждого члена семьи, причем с персональной ответственностью за подопечного.

Домовой – верный помощник в хозяйстве. Особенно он любит радивую, дружную семью. Тогда изо всех сил старается ей помочь. А нерадивым хозяевам он с удовольствием пособит еще более запустить дела, будет «портить скотину. Впрочем, изменить его отношение к дому нетрудно. Надо домовому жертву принести и за дело как следует взяться. Домовой и в торговом деле хозяину помочь может. Советы домового всегда ценили при покупке лошадей и коров. А не приживается новая купленная скотина при дворе, знать, не по душе она домовому.
Домовой часто старается предупредить семью о несчастье. Заплачет за печкой – к покойнику. Подергает женщину за волосы ночью – не грызись с мужем, хозяин не пили его, не спорь до хрипоты, а то распалится в гневе муж, еще побьет поленом. Загремит домовой посудой – будь внимателен с огнем, оплошаешь – быть пожар вспыхнет непотушенная головешка.

Бойся, неверная жена, домового! Покрутила подолом ночью домовой навалится страшной тяжестью на ноги, схватит за горло. А мужика похотливого он во тьме и отлупить может, синяков навешать. Бережет семейные основы. Ну а коль засмеялся домовой в ночи, песни мурлычет знать, радость скоро в доме будет, а то и свадебка.